Немезида. Страница 2

Мистер Рейфил упоминал что-то об этом… только что именно? Забавно, до чего все перепутывается в воспоминаниях! Эстер Уолтерc. Тогда ей немало пришлось пережить, но сейчас все уже, конечно, прошло! Она была вдовой. Будем надеяться, что она снова вышла замуж. Нашла себе доброго, симпатичного спутника жизни… хотя вряд ли. У Эстер Уолтерc была, кажется, врожденная способность выбирать себе в мужья отъявленных бездельников.

Мысли мисс Марпл снова вернулись к Рейфилу. Просьба не присылать венков — так там было написано. Ей и в голову не пришло бы прислать цветы на катафалк Рейфила. Он мог бы запросто закупить все цветы Англии! К тому же не такие были между ними отношения. Это не были ни дружба, ни любовь. Как можно было бы их назвать? Союз — вот это правильное выражение. Да, они были союзниками — пусть и совсем недолго. Несколько удивительно волнующих дней. В ту тропическую ночь, когда мисс Марпл пришла к Рейфилу, она отлично понимала, какого ценного соратника приобретает в нем. Она вспомнила пушистую розовую шаль, которая была тогда у нее на плечах, вспомнила и то, как Рейфил поднял глаза и хрипло рассмеялся, когда она произнесла те слова — вспомнив, мисс Марпл и сама улыбнулась, — но потом он не поднял ее на смех. Нет, он сделал все, что она просила, и… да, надо признать, это была, действительно, волнующая история! Разумеется, ни Раймонду, ни Джоан она даже словом о ней не обмолвилась…

Мисс Марпл задумчиво кивнула и тихонько пробормотала:

— Бедный мистер Рейфил… Надеюсь, он не очень страдал.

Может быть, и нет. Может быть, милосердные врачи облегчили ему конец болеутоляющими. В те недели на островах он страшно мучился от почти непрерывных болей. Славный, мужественный человек.

Славный человек. Жаль его. Пусть он был стар и болен, его смерть — большая потеря. Интересно, каким он был в делах? Вероятно, жестким и безжалостным. В частной жизни, однако, он был надежным другом, в душе которого скрывалось, хоть он и старался этого не показывать, немало доброты. Мисс Марпл уважала и искренне восхищалась Рейфилом. Жаль, что он умер, и будем надеяться, что бог дал ему легкую смерть. Сейчас его, наверное, уже кремировали. Не знаю только, был ли он женат. Ни о жене, ни о детях он никогда не упоминал. Может быть, он был одинок? Или время его было так занято, что он и не чувствовал одиночества? Возможно и так.

Мисс Марпл долго еще думала о Рейфиле. После возвращения в Англию она не встречалась с ним, даже, пожалуй, и не вспоминала. Но каким-то странным образом она снова чувствовала себя связанной с ним. Если бы он захотел повидаться с нею, вспомнить о том, как они вдвоем спасли жизнь человека. Да, между ними было что-то общее…

«Наверняка не безжалостность! — сама удивилась возникнувшей вдруг мысли мисс Марпл. — Ведь я… разве я сумела бы быть безжалостной? Странно, я никогда не думала об этом, но, пожалуй, сумела бы…»

В приоткрывшейся двери появилась кудрявая головка Черри — преемницы помянутой недобрым словом мисс Маркс.

— Вы не звали меня? — спросила она.

— Нет, видно, просто думала вслух. Как вы считаете, сумела бы я быть безжалостной?

— Вы-то? Да никогда! Вы же сама воплощенная доброта!

— И все-таки, вы знаете, если бы была основательная причина…

— А что вы считаете основательной причиной?

— Если бы этого требовала справедливость, — твердо проговорила мисс Марпл.

— Ну, правду говоря, на Гери Хопкинса вы здорово накинулись, когда увидели, что он мучит кошку. Я и не думала, что вы способны так бранить кого-нибудь. Мальчишка до смерти перепугался. Пока жив, этого не забудет.

— Надеюсь, кошек после этого он больше не мучит.

— Если даже попробует, то сначала основательно проверит — нет ли поблизости мисс Марпл. Тогда не только он, а и все остальные мальчишки перепугались. Они ведь думали, что пожилая леди с вязаньем на коленях должна быть смирной, словно ягненок. Но вы, если вспылите, честное слово даю, все равно что львица.

Мисс Марпл с некоторым сомнением взглянула на Черри. В роли львицы она как-то с трудом себя представляла. Может быть, когда-то… Мисс Марпл припомнились несколько случаев, когда мисс Спенсер — нет, Маркс, просто удивительно, до чего она стала путать имена — основательно вывела ее из себя. Однако гнев ее выразился тогда в форме более или менее иронических замечаний. Львы, надо полагать, не иронизируют. Они рычат, бросаются на жертву и рвут ее когтями на части.

— Не припоминаю, чтобы я когда-нибудь так вела себя, — пробормотала мисс Марпл.

Вечером, когда мисс Марпл прогуливалась в саду, ей снова припомнился тот разговор. Наверное, из-за клумбы, сплошь засаженной львиным зевом. Сколько раз она говорила Джорджу, что предпочитает ярко-желтый цвет, а не этот бледно-розовый оттенок, почему-то излюбленный всеми садовниками. — Ярко-желтый! — вслух проговорила мисс Марпл.

Женщина, проходившая по улице мимо садовой решетки, оглянулась и спросила:

— Простите, вы что-то сказали?

— Просто подумала вслух, — поднимая взгляд, ответила мисс Марпл.

Перед нею стояла невысокая женщина в поношенной, но аккуратной твидовой юбке, изумрудно-зеленом пуловере, на который была накинута вязаная шаль, и добротных башмаках. Мисс Марпл с ней не была знакома, хотя почти всех жителей Сент-Мэри Мид она знала, если не лично, то в лицо.

— В моем возрасте это, увы, случается, — добавила мисс Марпл.

— Красивый у вас сад, — заметила незнакомая женщина.

Сейчас уже не очень. Когда я сама ухаживала за ним…

— О, я понимаю вас. Вполне понимаю. Наверное, пришлось нанять одного из тех старичков, которые, по их словам, на все руки мастера, да только вот в садовой работе вовсе не разбираются. Знаю я таких… Приходят и не столько прополкой занимаются, сколько чай пьют. Некоторые вполне милые люди, но все равно невольно выходишь из себя. Я сама страстная садовница.

— Вы живете у нас? — с легким любопытством спросила мисс Марпл.

— Да, у миссис Гастингс. Она мне рассказывала о вас. Вы ведь мисс Марпл?

— Да.

— Я там иногда работаю в саду. Меня зовут Бартлет, если разрешите представиться. Мисс Бартлет. Работы-то, собственно, немного — миссис Гастингс этим делом не очень интересуется. Ну, конечно, приходится и за покупками сходить и все такое прочее. Только все это не для души. Если пожелаете, я могла бы часок — другой и для вас поработать. Смело скажу, проку от меня будет больше, чем от того, кто у вас сейчас этим занимается.

— Это было бы неплохо. Больше всего я люблю цветы. Овощи меня мало интересуют.

— А я у миссис Гастингс в основном занимаюсь огородом. Довольно однообразно, хотя, конечно, полезно. Ну, мне пора идти. — Мисс Бартлет окинула мисс Марпл взглядом так, словно хотела получше ее запомнить, а затем, весело кивнув, попрощалась и зашагала дальше.

Миссис Гастингс? Мисс Марпл что-то не могла припомнить никакой миссис Гастингс. Во всяком случае, в кружке любителей садоводства такой нет… Наверное, живет в новом квартале за Гибралтар Стрит. В прошлом году там многие поселились.

Мисс Марпл вздохнула и вновь бросила сердитый взгляд на клумбу. Сорняки, которые следовало бы немедленно выполоть, так и резали ей глаз. В конце концов, она, еще раз тяжело вздохнув, устояла против искушений и направилась к дому. Мысли ее опять вернулись к Рейфилу.

Как же звучали стихи, которые она так любила в юности? «Друг друга минуют в ночи корабли мимоходом…» Да, так было и с ними, все, действительно, будто про них сказано… Была ночь, когда она пришла к старику, чтобы попросить… нет, чтобы потребовать! … у него помощи. Она потребовала ее, сказав, что время не ждет. Он сразу же понял ее и начал действовать. Может быть, тогда она похожа была на разъяренную львицу? Да нет, ярости в ней не было никакой — просто она упрямо старалась сделать то, что необходимо было сделать любой ценой.

Бедный мистер Рейфил. Интересный это все-таки был человек. Привыкнув к его грубости, его, вероятно, можно было полюбить. Сомнительно, впрочем…