Выйдя из церкви после конца службы, мисс Марпл пошла вместе с участниками экскурсии. В общем было уже ясно, кто какое принял решение. Супруги Батлер твердо решили вернуться в Лондон.

— Я сказала Генри, что просто не в состоянии ехать дальше, — заявила миссис Батлер. — Понимаете, мне каждую минуту чудилось бы, что, как только я заверну за угол, меня застрелят или сбросят на меня камень. Может, кто-то затаил зло на это экскурсионное бюро.

— Ну-ну, Мейми, — вмешался ее муж, — у тебя разыгралось воображение.

— Как бы не так! Куда ни посмотришь, всюду покушения, угоны самолетов. Нигде не чувствуешь себя в безопасности.

Обе старушки, мисс Ламли и мисс Бентхем, успокоившись, решили продолжать поездку.

— Экскурсия стоила очень дорого и жаль было бы столько потерять только из-за того, что произошел несчастный случай. Вчера вечером мы созвонились с соседями и они обещали, что присмотрят и дальше за кошками, так что все в порядке.

Их явно больше устраивало продолжать считать все несчастным случаем.

Миссис Райсли-Портер тоже решила продолжать экскурсию. Полковник Уокер и его супруга заявили, что никакие силы не помешают им осмотреть редкостную коллекцию фикусов в парке, который экскурсии предстояло посетить через три дня. Архитектор Джеймсон тоже не собирался отказываться от осмотра интересующих его зданий. С другой стороны, мистер Каспар сообщил, что взял уже билет на поезд, а мисс Кук и мисс Барроу, кажется, еще не успели принять окончательное решение.

— Здесь такие чудесные места для пеших прогулок, — сказала мисс Кук. — Пожалуй, мы еще немного задержимся в «Золотом вепре». Вы ведь, кажется, тоже собираетесь остаться здесь, мисс Марпл?

— И впрямь подумываю об этом. Просто нет сил продолжать сейчас экскурсию. Пара дней отдыха помогут мне немного прийти в себя.

После того как все разошлись, мисс Марпл, не колеблясь, приступила к выполнению поставленной перед собой задачи. Вынув из сумочки блокнот, она взглянула на листок, где были записаны два адреса. Миссис Блеккет, адрес которой стоял первым, жила в маленьком аккуратном домике в самом конце поселка. Дверь отворила невысокая, симпатичная женщина.

— Миссис Блеккет?

— Да, это я.

— Извините, но я только что была на поминальной службе в церкви и мне стало немного нехорошо. Вы позволите мне пару минут отдохнуть у вас?

— Боже, ну, конечно же… Садитесь, садитесь, пожалуйста, я сейчас принесу воды… или, может быть, лучше чашку чаю?

— Спасибо, не надо… стакан воды, если можно, и я сразу приду в себя.

Миссис Блеккет мгновенно принесла воду. Ей явно смертельно хотелось поговорить — о болезнях, об обмороках, о чем угодно.

— С одной из моих племянниц тоже так бывает. Вроде бы и рано для ее возраста, ей всего пятьдесят, но иногда голова у нее так начинает кружиться, что, если тут же не присядет, то может и без сознания упасть. Ужас, просто ужас! И врачи не знают, как ей помочь. Пожалуйста, вот вода, пейте, милая моя.

— О… — проговорила мисс Марпл, отпив глоток воды, — мне уже лучше.

— Были, значит, на поминальной службе по той несчастной леди, о которой одни говорят, что ее убили, а другие твердят, что это был несчастный случай… По-моему, так скорее несчастный случай, но коронеру всегда хочется вынюхать какое-нибудь преступление — так уж оно ведется.

— Это верно. Я слыхала, что такое случалось у вас и раньше. Мне много рассказывали об одной девушке. Нора… Нора Броуд, так кажется ее звали.

— Нора? Так это же была дочка моей племянницы! Ну, это много лет назад случилось. Уехала и так больше и не вернулась сюда. Всегда говорю, что теперешних девушек ничем не остановишь. Сколько раз я твердила Нэнси, это моя племянница: «Ты на весь день уходишь на работу, а что в это время делает Нора? Ты же сама знаешь, как она бегает за парнями. Увидишь, бедой это кончится». Ну, и, конечно, я права оказалась.

— Вы хотите сказать…?

— Обычная их беда — забеременела. Не думаю, что Нэнси знала об этом, но я-то, в мои шестьдесят пять лет, в таких вещах не ошибаюсь и даже догадываюсь, от кого она… хотя тут я, может быть, и ошибаюсь, потому что тот парень продолжал жить здесь и страшно переживал, когда Нора исчезла.

— Сбежала?

— Ну… в последний раз видели ее с кем-то чужим в машине. Марку машины я уже не помню. Странное какое-то название. Да это и не играет роли. Ее вроде и раньше видывали в этой машине. И та бедная девушка, которую потом нашли убитой, тоже, говорят, сидела в такой же. Только не думаю, чтобы с Норой тоже такое случилось. Труп-то ведь нашли бы уже, не правда ли?

— Надо полагать. А какой, собственно, была Нора? Послушная, хорошо училась в школе?

— Какое там! Лентяйка была, с двенадцати лет уже только о мальчишках и думала. С одним из них, в конце концов, и удрала — и после этого о ней уже ни слуху ни духу не было. Даже открытки ни разу не прислала. Наверняка, он ей золотые горы наобещал. Помню я одну девчонку — я тогда сама еще молодой была — так та сбежала с любовником, потому что тот наговорил ей, будто отец у него — а сам-то он, представляете, африканцем был — страшный богач, что у него целое стадо лошадей и полдюжины верблюдов и дом, в котором все стены увешаны коврами — я такого и не слыхала, чтобы ковры вешали на стены… Короче говоря, уехала она с ним в Алжир или еще куда-то там. Через три года вернулась. Боже, чего она только не натерпелась! Жила в какой-то глиняной хижине, а есть было почти нечего — каждый день один кокос… Я всегда думала, что это какой-то сорт салата, а это, оказывается, что-то вроде молочной каши. Одним словом, ужасно было. А потом она надоела этому африканцу и он развелся с нею. Там для этого ему нужно только сказать: «Я развожусь с тобой!» — и готово. Хорошо, нашлись добрые люди, которые помогли бедняжке вернуться домой. Это все было лет тридцать — сорок назад. Ну, а что касается Норы, так с того времени прошло лет семь — восемь и, думаю, она еще вернется, когда поймет, что не всему обещанному надо верить.

— А есть у нее к кому возвращаться, кроме матери, разумеется? Кто-нибудь такой, чтобы…

— О, к ней многие хорошо относились. В Олд Хаузе, например, мисс Клотильда всегда очень заботилась о наших школьницах. Сколько от нее подарков Нора наполучала! Раз отличный шарф, а другой раз — чудесное летнее платье. Шелковое. Мисс Клотильда очень хорошо к ней относилась, все старалась уговорить, чтобы она получше училась и правильно вела себя. Мне хоть об этом и неприятно говорить — все-таки родственница — но просто ужас, как она бегала за парнями. К каждому готова была прицепиться. Я всегда говорила, что так можно и на панели кончить, хотя, может, все-таки лучше уж так, чем быть убитой, как мисс Хант из Олд Хауза. Это и впрямь была ужасная история. Все думали, что она убежала с кем-нибудь, а потом делом занялась полиция! Всех молодых людей, которых только видели с нею, допрашивали. Джофри Гранта, и Билли Томпсона, и Гарри Ленгфорда — все трое сидят на шее у родителей, хотя легко могли бы найти работу, если бы только захотели. В мое время все иначе было! Девушки прилично вели себя, а парни знали, что надо работать, если хочешь чего-то добиться.

Еще немного поболтав, мисс Марпл сказала, что уже совсем хорошо себя чувствует, поблагодарила миссис Блеккет и ушла.

Следующий ее визит был нанесен к молодой женщине, только что закончившей высаживать рассаду салата.

— Нора Броуд? Она давно уже уехала отсюда с кем-то там. Никогда не интересовалась ничем, кроме мужчин. Чем такая может кончить, хотела бы я знать? А почему вы ее разыскиваете, разрешите поинтересоваться?

— Я получила письмо от одной своей подруги, которая живет за границей, — не задумываясь, соврала мисс Марпл. — Очень милая семья. Им нужна была женщина, чтобы ухаживала за ребенком, и некая Нора Броуд предложила им свои услуги. Насколько можно судить, в свое время бедняга попала в беду, вышла замуж за какого-то бездельника и, естественно, была брошена им. Моя подруга, узнав, что я буду в этих местах, попросила меня навести справки. Насколько я слыхала, вы ходили в школу вместе с Норой Броуд?